ПЕТРОЗАВОДСК
Яблони бродят и бредят птицы в раю.
Сад говорит им: поздно, родные, нужно лететь в зарю,
Сколько не пой, птичка, сколько не клюй зерна —
Судьба верна.
Чиркнет рассвет, что спичка, вспыхнет и прогорит.
Сад в облаках медовых, как изразец, блестит.
Яблоки пряные, прелые, спелая вся земля
Спела себя.
Птички, ой птицы небесные, лёгкие пёрышки крыл
Спойте ещё, родимые, что бы кто ни говорил.
Мало, ой мало отпущено, рано пролит закат.
Прав сад.
Яблони бродят и бредят птицы в раю.
Сад говорит им: поздно, родные, нужно лететь в зарю,
Сколько не пой, птичка, сколько не клюй зерна —
Судьба верна.
Чиркнет рассвет, что спичка, вспыхнет и прогорит.
Сад в облаках медовых, как изразец, блестит.
Яблоки пряные, прелые, спелая вся земля
Спела себя.
Птички, ой птицы небесные, лёгкие пёрышки крыл
Спойте ещё, родимые, что бы кто ни говорил.
Мало, ой мало отпущено, рано пролит закат.
Прав сад.
НИЖНИЙ НОВГОРОД
Мне бы до Китеж-града один билет!
Сердце от радости вспыхивает на ладони.
Радость — синоним любви и как божий свет льётся с небес,
льётся на спящее поле.
В тихом просторе птицы полёт распорот,
Пух разыгрался, как разыгрались слова.
Еду к тебе, в землю ушедшая волость,
Еду к тебе в поезде фирмы Сапсан.
Кто проводник?
Боль и забытые песни.
Карты растеряны, весь перекрёсток в весне...
Тише, мой Китеж, нежный мой Китеж, вместе
Мы затонули в одном древнерусском сне.
Мне бы до Китеж-града один билет!
Сердце от радости вспыхивает на ладони.
Радость — синоним любви и как божий свет льётся с небес,
льётся на спящее поле.
В тихом просторе птицы полёт распорот,
Пух разыгрался, как разыгрались слова.
Еду к тебе, в землю ушедшая волость,
Еду к тебе в поезде фирмы Сапсан.
Кто проводник?
Боль и забытые песни.
Карты растеряны, весь перекрёсток в весне...
Тише, мой Китеж, нежный мой Китеж, вместе
Мы затонули в одном древнерусском сне.
ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД
Сон невесом, ой невесон, песня любви —
Свет растворён, птицы гласят — глянь и иди.
Древний паром рек сотворён и, будто дым,
Нежным крылом кроет собой кромку воды.
Сон невесом, ой невесон, невеселы
Вёсла, что бьют толщу волны —
Сердце, остынь!
Кто там плывёт, слёзы свои в реку пустив?
Радость одну ведают дни — радость молитв.
Птицы мои, слышите вы: сон невесом!
Лёгок полёт, как и легки к счастью шаги.
Сад шелестит памятью слов на глубине.
Встретимся там, встретимся здесь,
Где бы мы не.
Сон невесом, ой невесон, песня любви —
Свет растворён, птицы гласят — глянь и иди.
Древний паром рек сотворён и, будто дым,
Нежным крылом кроет собой кромку воды.
Сон невесом, ой невесон, невеселы
Вёсла, что бьют толщу волны —
Сердце, остынь!
Кто там плывёт, слёзы свои в реку пустив?
Радость одну ведают дни — радость молитв.
Птицы мои, слышите вы: сон невесом!
Лёгок полёт, как и легки к счастью шаги.
Сад шелестит памятью слов на глубине.
Встретимся там, встретимся здесь,
Где бы мы не.
ВЛАДИМИР
Ой течёт смородина-река,
Сколько сказок знает, чистый мёд!
Разошёлся мир на берега
И какая нить его сошьёт?
Пойте, птицы, и танцуйте, облака!
Ни звезды не надо, ни огня.
Мост над бездной и душа впотьмах...
Чья река чернильная?
— ничья.
Ой течёт смородина-река,
Сколько сказок знает, чистый мёд!
Разошёлся мир на берега
И какая нить его сошьёт?
Пойте, птицы, и танцуйте, облака!
Ни звезды не надо, ни огня.
Мост над бездной и душа впотьмах...
Чья река чернильная?
— ничья.
ЯРОСЛАВЛЬ
Ярый бессмертник в любви надломился,
Манит земля.
Кто тебе снился, кто тебе снится —
он или я?
Голос проснётся
И подпоёт ему джаз лепестков.
Чудо случилось, чудо случится —
Бог разберёт.
Кто-то гадает, кто-то лелеет корни и гнев.
Мало кто помнит, мало кто знает
верный напев.
Ярый бессмертник в любви надломился,
Манит земля.
Кто тебе снился, кто тебе снится —
он или я?
Голос проснётся
И подпоёт ему джаз лепестков.
Чудо случилось, чудо случится —
Бог разберёт.
Кто-то гадает, кто-то лелеет корни и гнев.
Мало кто помнит, мало кто знает
верный напев.
РЯЗАНЬ
Заплелись на ночь глядя
наличные рамы.
Смежит веки устало
догорающий дом.
Как вокруг разрослась в
перемежку с бурьяном
Любовь.
Что узорно расскажут
одинокие травы —
По лесам и полям
рассыпается звон
И окончена тьма,
Это утро настало,
говорит через свет
Бог.
Заплелись на ночь глядя
наличные рамы.
Смежит веки устало
догорающий дом.
Как вокруг разрослась в
перемежку с бурьяном
Любовь.
Что узорно расскажут
одинокие травы —
По лесам и полям
рассыпается звон
И окончена тьма,
Это утро настало,
говорит через свет
Бог.
КОЛОМНА
Только мёртвая пыль увеличит во времени вес и углы.
Полнокровная сталь, как живёшь на пороге весны?
И вошёл ко мне зверь, сам он был как печать многих слов, что носить и молчать просто больше нет сил.
Жадно будет гореть песнь и скорбь на костре из причин.
Небо кануло в лето, и мой взор заволакивал дым.
Говорила печаль, незнакомый язык говорил — просто больше нет сил.
Что за жизнь без любви,
разве жизнь?
Только мёртвая пыль увеличит во времени вес и углы.
Полнокровная сталь, как живёшь на пороге весны?
И вошёл ко мне зверь, сам он был как печать многих слов, что носить и молчать просто больше нет сил.
Жадно будет гореть песнь и скорбь на костре из причин.
Небо кануло в лето, и мой взор заволакивал дым.
Говорила печаль, незнакомый язык говорил — просто больше нет сил.
Что за жизнь без любви,
разве жизнь?
ГОРОХОВЕЦ
1.
Лето как божьи прииски, шелковые рукава.
Августом зреют яблоки,
Птицы ныряют в слова.
Чири - чи - чири - чиркушечки,
Мягкого мёда излом.
Ну, помолчи-ка и вслушайся
Вместо борьбы со злом.
Что я увижу, знатнейший,
Что мне придёт потом?
Больше ответ не спрашивай —
Молния, молния, гром.
Нежный не сеет с утречка,
Нежный пригрет парчой.
До-ре-ми, до-ре-ми, слушай-ка
Мы говорим ни о чём.
2.
Выросло небо высокое там, где уснула земля.
Синяя птица счастья, выбери, плиз, меня.
Будем кружить облаками, лёгкие перья терять...
Тот, кто играет словами,
Должен меня понять.
1.
Лето как божьи прииски, шелковые рукава.
Августом зреют яблоки,
Птицы ныряют в слова.
Чири - чи - чири - чиркушечки,
Мягкого мёда излом.
Ну, помолчи-ка и вслушайся
Вместо борьбы со злом.
Что я увижу, знатнейший,
Что мне придёт потом?
Больше ответ не спрашивай —
Молния, молния, гром.
Нежный не сеет с утречка,
Нежный пригрет парчой.
До-ре-ми, до-ре-ми, слушай-ка
Мы говорим ни о чём.
2.
Выросло небо высокое там, где уснула земля.
Синяя птица счастья, выбери, плиз, меня.
Будем кружить облаками, лёгкие перья терять...
Тот, кто играет словами,
Должен меня понять.
МУРОМ
Позвоночная трель расцветала под кожей моей.
Громче рос разговор, расскажи: кем ты был, кто ты есть?
Спал до сумерек дом, да проснулся в полночный момент.
Здравствуй, жизнь, это я, твой текучий, чудной элемент.
Разбежалась река, растекался простор на глазах.
Богатырь вышел в мир, ой да вышел медовейший сказ.
Ночь сгущалась у звёзд, обнимала каёмку луны...
Дом растёт на земле под небом влюбленным, как мы.
Позвоночная трель расцветала под кожей моей.
Громче рос разговор, расскажи: кем ты был, кто ты есть?
Спал до сумерек дом, да проснулся в полночный момент.
Здравствуй, жизнь, это я, твой текучий, чудной элемент.
Разбежалась река, растекался простор на глазах.
Богатырь вышел в мир, ой да вышел медовейший сказ.
Ночь сгущалась у звёзд, обнимала каёмку луны...
Дом растёт на земле под небом влюбленным, как мы.
ТОРЖОК
Чудо-юдо Торжок, затонувший в апрель,
заиграла гармонь на фоне.
И пока строгий коуч объяснял:
посмотри на проблему свою
под таким-то углом,
Я смеюсь и молю об одном:
приходи в гости, мир,
открою.
Чудо-юдо, алло, ещё бы чуть-чуть
И как выздоровеешь
Разом и залпом,
Да на водах Тверца
Под мостом то ли джаз,
то ли ливень речей Иоанна,
Вот э вандерфул ворлд,
Осанна.
Вот э вандерфул сон
Осанна.
Вот э вандерфул всё
Осанна.
Чудо-юдо Торжок, затонувший в апрель,
заиграла гармонь на фоне.
И пока строгий коуч объяснял:
посмотри на проблему свою
под таким-то углом,
Я смеюсь и молю об одном:
приходи в гости, мир,
открою.
Чудо-юдо, алло, ещё бы чуть-чуть
И как выздоровеешь
Разом и залпом,
Да на водах Тверца
Под мостом то ли джаз,
то ли ливень речей Иоанна,
Вот э вандерфул ворлд,
Осанна.
Вот э вандерфул сон
Осанна.
Вот э вандерфул всё
Осанна.
ПСКОВ
В тишине почтенной одичалый берег
сел в ковчег без пары и не мог поверить
в жизнь чужую рядом,
в шторм решенной смерти.
Время ждёт сигнала, как утихнет ветер.
Берег на ковчеге, обречённый странник,
и куда плывёшь ты в буре безымянной?
Близнеца не помнишь, для семьи потерян.
Время ждёт пространство, чтоб себя отмерить.
Вод студёных, чистых много в тех рассказах,
берег новой жизни разделился на два.
Наконец-то время запевает песню:
для любви есть слово,
для любви нет смерти.
В тишине почтенной одичалый берег
сел в ковчег без пары и не мог поверить
в жизнь чужую рядом,
в шторм решенной смерти.
Время ждёт сигнала, как утихнет ветер.
Берег на ковчеге, обречённый странник,
и куда плывёшь ты в буре безымянной?
Близнеца не помнишь, для семьи потерян.
Время ждёт пространство, чтоб себя отмерить.
Вод студёных, чистых много в тех рассказах,
берег новой жизни разделился на два.
Наконец-то время запевает песню:
для любви есть слово,
для любви нет смерти.
Алёна Минулина, Аксинья Домео - Древнерусская готика (poetry remix)
1.
Во гробе он пришёл в себя.
Плоть источает медь.
Он вновь становится собой, преодолевши смерть.
«Жена, оставь, не тронь меня.
Скажи всем, что живой.»
Под шаг ему ткалась земля,
Скажи - какой ценой.
2.
Мария с ангелом в пути летит, как на крылах.
Вернулся сын! Утешься, мать, печаль свою оставь!
На озере шептала гладь: мир вам,
Он здесь, ваш брат… Воистину Христос воскрес,
смерть смертию поправ.
3.
Пустынный ветер нашептал о том, что
Он воскрес.
Гора разбита пополам и опрокинут крест.
Зажёгся луч в гряде страстно́й пространства облаков.
Воскрес, воскрес, отныне смерть слабее, чем любовь.
Во гробе он пришёл в себя.
Плоть источает медь.
Он вновь становится собой, преодолевши смерть.
«Жена, оставь, не тронь меня.
Скажи всем, что живой.»
Под шаг ему ткалась земля,
Скажи - какой ценой.
2.
Мария с ангелом в пути летит, как на крылах.
Вернулся сын! Утешься, мать, печаль свою оставь!
На озере шептала гладь: мир вам,
Он здесь, ваш брат… Воистину Христос воскрес,
смерть смертию поправ.
3.
Пустынный ветер нашептал о том, что
Он воскрес.
Гора разбита пополам и опрокинут крест.
Зажёгся луч в гряде страстно́й пространства облаков.
Воскрес, воскрес, отныне смерть слабее, чем любовь.
Послесловие первое...
Полегче и попроще, Боже мой,
Выходим, как подскажет остановка.
Устало позовёшь: «Пойдём домой?»
- Не жди меня, я задержусь немного.
Вперёд, вперёд! Я знаю, что живой,
Доверчивый, бестрепетный, идущий
Осилит путь под яркою звездой.
Любовь есть свет, и свет тот вездесущий.
Ответит воздух, напоёт сперва
Хрустальных нот триоли и терцины.
И прозвучат те самые слова,
Что станут доброй вестью в новом мире.
Полегче и попроще, Боже мой,
Выходим, как подскажет остановка.
Устало позовёшь: «Пойдём домой?»
- Не жди меня, я задержусь немного.
Вперёд, вперёд! Я знаю, что живой,
Доверчивый, бестрепетный, идущий
Осилит путь под яркою звездой.
Любовь есть свет, и свет тот вездесущий.
Ответит воздух, напоёт сперва
Хрустальных нот триоли и терцины.
И прозвучат те самые слова,
Что станут доброй вестью в новом мире.
Верлибрическое послесловие...
В надвигающейся весне
самым сладким я признаю падение
Так спрашиваю мудрости
у обнаженных корней причин
«движется то, что не боится терять равновесие», -
ответят они среди музыки воздуха
кто бы мог подумать,
что опера станет мне домом
В надвигающейся весне
самым сладким я признаю падение
Так спрашиваю мудрости
у обнаженных корней причин
«движется то, что не боится терять равновесие», -
ответят они среди музыки воздуха
кто бы мог подумать,
что опера станет мне домом
